живая и настоящая
Я очень люблю,когда по утрам никого нет дома.
Можно сидеть,уткнувшись лицом в колени и грустить.
Эта вся заоконная марь и туманность удивительно подходит под заспанный скрип дверей полусонного дома...
Тихо наигрывая,"Калинов Мост" вгоняет в медетативное оцепенение.
Прижаться носом к холодному стеклу и смотреть на разлитую плотную паутину за окном.
Можно шептать слова давно избитой песенки:
Когда ты вернешься,всё будет иначе
И нам бы узнать друг друга
Когда ты вернешься...
прекрасно зная,что не вернешься.Ибо нет тебя.И значит иначе не будет.
А еще можно придумать себе с десяток имен,записать черной пастой на обрывке и выбирать детской считалочкой.Прмерять,как обновки эти новые,скрипучие самоназвания,примерять новые маски.
Это всё осень.
И она пройдет.Тоже.
Можно сидеть,уткнувшись лицом в колени и грустить.
Эта вся заоконная марь и туманность удивительно подходит под заспанный скрип дверей полусонного дома...
Тихо наигрывая,"Калинов Мост" вгоняет в медетативное оцепенение.
Прижаться носом к холодному стеклу и смотреть на разлитую плотную паутину за окном.
Можно шептать слова давно избитой песенки:
Когда ты вернешься,всё будет иначе
И нам бы узнать друг друга
Когда ты вернешься...
прекрасно зная,что не вернешься.Ибо нет тебя.И значит иначе не будет.
А еще можно придумать себе с десяток имен,записать черной пастой на обрывке и выбирать детской считалочкой.Прмерять,как обновки эти новые,скрипучие самоназвания,примерять новые маски.
Это всё осень.
И она пройдет.Тоже.